Тот, кто ругал Чу Бая, был мужчиной-надзирателем, который также преподавал физкультуру для учеников старших классов.

Хотя в старших классах было всего несколько настоящих занятий по физкультуре.

Но Чу Бай все равно знал имя этого учителя физкультуры.

Его звали Синь Лянцай.

«Учитель Синь, у меня только что свело лицо, поэтому я наморщил лицо. Извините».

Чу Бай тут же признал свою ошибку.

Чу Бай просто посмотрел на список наблюдателей по каждому предмету и знал, что все экзамены в этой экзаменационной аудитории вел Синь Лянцай.

Если бы он обидел Синь Лянцая, это определенно было бы для него весьма невыгодно.

В конце концов, Чу Бай должен был списывать, подглядывая за ответами других людей, поэтому его глаза неизбежно смотрели в другую сторону.

«Внимательно слушайте аудирование!»

После того, как Синь Лянцай строго предупредил его, он больше ничего не сказал.

«Да, да!» Чу Бай честно кивнул, выглядя как хороший ученик, но в душе он проклял Синь Лянцая. Разве он не просто паршивый учитель физкультуры?

У него вообще нет культуры, и он весь мускулистый.

Он выглядит как парень с сильными конечностями и простым умом!

Через некоторое время испытание английского языка закончилось.

Кандидаты покинули экзаменационную комнату организованно.

После того, как большинство кандидатов ушли, Синь Лянцай тоже был готов уйти.

Как только он вышел из экзаменационной комнаты, Синь Лянцай столкнулся с Сун Чжэньюем.

Кажется, Сун Чжэньюй также является одним из наблюдателей этой экзаменационной комнаты.

Синь Лянцай был в восторге и собирался поздороваться с Сун Чжэньюем, но когда слова сорвались с его губ, он внезапно взял их обратно.

Сразу же он быстро ушел.

Он избегал Сун Чжэньюя, словно чумы.

Наконец, он спустился на первый этаж, и Синь Лянцай вздохнул с облегчением.

«Учитель Синь». Внезапно сбоку раздалось приветствие ученика. Синь Лянцай повернул голову и посмотрел, и чуть не напугал себя до смерти.

«Ван Хаожань, что случилось?» Лицо Синь Лянцая несколько раз дернулось, и он сказал дрожащим голосом.

«Ничего, я просто хотел поговорить с Учителем Синем». Ван Хаожань улыбнулся, развернулся и пошел впереди.

Синь Лянцай мог только беспомощно следовать за ним.

Вскоре после этого они оба пришли на игровую площадку.

«Я больше не приставал к Учителю Сун. Когда я только что столкнулся с ней, когда выходил из экзаменационной комнаты, я даже не осмелился поздороваться. Если вы мне не верите, можете спросить Учителя Сун. Просто отпустите меня».

Синь Лянцай не мог не заговорить первым.

Ван Хаожань не мог не рассмеяться, увидев реакцию Синь Лянцая:

«Учитель Синь, я знаю. Не нервничай. Я не просил тебя приходить сюда, чтобы поговорить с тобой об этом».

Успокоив эмоции Синь Лянцая, он сразу перешел к делу:

«Я знаю, что ты тоже один из наблюдателей. В экзаменационной комнате, которую ты наблюдаешь, есть студент по имени Чу Бай, верно?»

«Да, да, только что в экзаменационной комнате он осматривался, и я рассказал ему об этом». Синь Лянцай кивнул.

«Осматривался, верно?»

Ван Хаожань тайно улыбнулся, зная, что это Чу Бай знакомится с экзаменационной средой и способствует списыванию.

«Тогда, когда будешь следить, не забудь уделить особое внимание этому Чу Баю, и ты должен следить за ним. Не позволяй ему оглядываться, даже ни разу!»

«Хорошо, я обязательно буду следить за ним». Синь Лянцай энергично кивнул и немедленно согласился.

Как наблюдателю, ему нужно было следить только за одним кандидатом, что было действительно простым делом, которое не может быть проще.

Ван Хаожань попросил WeChat Синь Лянцая, а затем перевел ему 50 000 юаней.

«Студент Ван, нет, господин Ван, что ты делаешь?»

Синь Лянцай был немного сбит с толку.

«Это только половина, будет и вторая половина после того, как дело будет сделано, но если ты не будешь следить за Чу Баем, ты будешь нести ответственность!»

Ван Хаожань сказал что-то резкое.

Слишком важно остановить Чу Бая от списывания, и он не хочет никаких ошибок.

Если Синь Лянцай только устно согласится, но не сделает этого, это будет плохо.

Таким образом, дайте Синь Лянцаю некоторые преимущества и предупреждение.

Синь Лянцай обязательно подчинится.

В конце концов, это дело не противоречит его воле и морали для Синь Лянцая.

Синь Лянцаю нужно только нормально использовать свои права наблюдателя.

«Не волнуйтесь, я сделаю это в соответствии с вашими пожеланиями, господин Ван!»

Синь Лянцай не мог дождаться, чтобы нажать на мобильный телефон, чтобы подтвердить платеж, и его лицо было полно радости.

——

Пришло время вечерней самостоятельной подготовки.

Завтра пробный экзамен, и школьный звонок был отрегулирован заранее.

Уже время вечерней самостоятельной подготовки, но звонка нет.

Некоторые из классов в старших трех отделениях все еще свободны, в то время как другие находятся под наблюдением директора и посещают вечерние самоподготовки, как обычно.

К сожалению.

Класс Ван Хаораня относится к последним.

В этот момент Сун Чжэньюй сидит рядом с лекцией, пишет план урока и наблюдает за учениками.

За пределами класса слышны все игривые звуки учеников.

Постепенно некоторые классы также слышат пение.

Похоже, что некоторые классы проводят какие-то мероприятия под руководством директора.

После того, как пение стихло, раздались аплодисменты.

Шум снаружи был слишком громким, и было невозможно провести тихую вечернюю самоподготовку.

Сун Чжэньюй больше не могла слушать и почувствовала облегчение. Она также сказала:

«Забудь, забудь. Завтра пробный экзамен, и мы не можем позволить тебе слишком нервничать. Ты можешь свободно двигаться и расслабиться».

«Да здравствует учитель Сун!»

«Учитель Сон мудр!»

В классе раздались взрывы аплодисментов.

«Будь тише и не бегай на улице.

Ты также можешь поучиться у других классов и заняться чем-нибудь. Будь более артистичным». Сон Чжэньюй не хотел, чтобы ученики играли слишком сумасшедшими.

«Или давайте споем. Учитель Сон, можешь начать».

«Это хорошо, это хорошо!»

Ученики внизу зашумели.

В классе есть мультимедийные компьютеры для занятий, и они оснащены микрофонами.

Пение — действительно хорошая идея.

«Ты можешь петь, но я не буду.

Ты можешь петь, и я буду тебе аплодировать». Сон Чжэньюй быстро махнул рукой.

У нее громкий голос, и она обычно поет криком.

Петь перед друзьями нормально, но петь перед учениками было бы слишком неловко. Сун Чжэньюй отказалась, и студенты, конечно, не могли заставить ее.

Поэтому всем пришлось изменить ситуацию.

«Отпустите члена учебного комитета!»

Кто-то крикнул.

«Нет, нет, я тоже не могу этого сделать.

Я член учебного комитета, а не член комитета по искусству. Я не умею петь». Сюй Муянь тоже отказался.

«Где член комитета по искусству?»

Все перевели взгляды и посмотрели на Ван Хаожаня.

Верно, он член комитета по искусству.

Находясь под пристальным взглядом всех, Ван Хаожань не нервничал, а даже немного радовался.

Он не мог ждать, понятно?

«Ван Хаожань!»

«Ван Хаожань!»

Прежде чем Ван Хаожань заговорил, вокруг него кричали волны девушек.

Как школьная трава, Ван Хаожань имеет слишком много поклонников.

Когда они услышали, что Ван Хаожань собирается петь, они сразу же взволновались.

«Если он красивый, значит ли это, что он может хорошо петь? Что за кучка поверхностных женщин, какой смысл поднимать такой шум».

Чу Бай был очень презрителен.

Он не верил, что Ван Хаожань может петь.