Two-Faced Husband, Have Some Decency! Глава 462 — Даже не думай смеяться над нами Двуличный Муж, имей Порядочность РАНОБЭ
Глава 462: Даже не думай насмехаться над нами
Переводчик:
Мо Юйсинь смотрела на своего мужа на больничной койке, и ее мысли блуждали по Чан Цзинцю, который оставался без сознания после операции в больничной палате напротив их.»Кто мог ожидать, что все так обернется?»
«Почему вы здесь, ребята?» Внезапно в комнату донесся оглушительный рев пожилой дамы. Ее голос стал высоким, когда гнев и удивление подпитывали ее.
Находившиеся в комнате повернулись к двери и увидели, что Лю Сянвэнь поддерживает бабушку Чан на пороге, а Чан Чжисин стоит позади них.
«Зачем вы пришли сюда?» Что-то в бабушке Чанг сломалось в тот момент, когда она увидела Руань Данчен, и она начала вести себя как бешеная собака.
Жуань Данчен нахмурилась, увидев свирепый взгляд бабушки Чанг. Эта пожилая женщина была бабушкой Руань Данчен, но при таких обстоятельствах она никак не могла поприветствовать бабушку Чан. было очевидно, что бабушка Чанг не поверит ничему, что выйдет из ее уст, и может отомстить ей более резкими словами.
Таким образом, Мо Юйсинь хотела раскрыть истинную личность Жуань Даньчэнь, но ее попытка была прервана свирепым, резким голосом пожилой дамы. — Ты здесь, чтобы посмеяться над нами, да? Мой старший сын без сознания, а Цзинцю тяжело ранен, так что вы пришли сюда нарочно, чтобы посмеяться над нами! Хм! У тебя такой злой ум в таком юном возрасте, карма найдет тебя однажды!»
Руан Данчен просто хотела сказать, что она не сделала ничего, что вызывало бы у нее угрызения совести, поэтому не нужно было вообще беспокоиться о карме. Однако было очевидно, что в данный момент карма, похоже, нашла свой путь к Чан Цзинцю.
«Мама, Данчен здесь не для того, чтобы насмехаться!» Мо Юсиню надоела бабушка Чан.»Она…»
«Хватит, неблагодарная женщина! Раздраженная бабушка Чанг посмотрела на Мо Юйсинь так, словно она была врагом семьи Чан, и перебила:»Мой сын сейчас без сознания, а Цзинцю находится в комнате напротив нас, тяжело раненая и неуверенная, сможет ли она принять свою судьбу, когда проснется. Тем не менее, вы говорите от имени Руан Данчен? Ты позволил злонамеренной женщине войти в комнату, высмеивать нас и злорадствовать над нашим несчастьем, сможешь ли ты встретиться с Чжиюань в будущем, не чувствуя себя виноватым?»
«Вы хоть немного уважаете меня, когда перебиваете меня, прежде чем я закончу свои предложения? Это из-за того, что Чжиюань потерял сознание, вы подумали, что вы, наконец, свободны от всех ограничений, и поэтому вы осмеливаетесь запугивать такую пожилую женщину, как я, прямо сейчас? Поскольку Чжиюань в данный момент без сознания, уничтожьте меня, сколько хотите!» Бабушка Чан сердито посмотрела на Мо Юсиня.
Бабушка Чан сжала ее грудь и вела себя так, как будто с ней обращались очень несправедливо.
«Чжиюань обычно так хорошо к тебе относится и защищает тебя до такой степени, что он не хотел слышать ни малейшего моего критика в ваш адрес. Он хвалил тебя каждый день в моем присутствии, чтобы ты произвел на меня хорошее впечатление, и все же ты жестоко обращался со мной сразу после того, как Чжиюань потерял сознание! — закричала обиженная бабушка Чанг.
Жуан Данчен задавался вопросом, будет ли бабушка Чанг сидеть на полу и выть, как ребенок, играющий в истерику.
Бабушка Чанг не сидела на полу в конце концов. Вместо этого она держалась за руку своего младшего сына и плакала, ведя себя так, как будто Мо Юйсинь была непослушной невесткой, пытавшей ее после смерти Чан Чжиюаня.
Лю Сянвэнь утешала бабушку Чанг, стоявшую рядом, что значительно усугубляло ситуацию, поскольку ее способ утешения был совершенно бесполезен и лишь усугублял обиду..
Нет, по крайней мере, попытка Лю Сянвэнь разожгла бушующий огонь Бабушки Чан.
Мо Юйсинь крепко сжала губы и воздержалась от дальнейших споров из-за непреодолимого гнева, от которого дрожало все ее тело.
Жуань Даньчэнь была биологической внучкой бабушки Чан, а Чан Цзинцю была просто фальшивкой, и все же бабушка Чан ругала и критиковала свою давно потерянную биологическую внучку ради совершенно не связанного с ней постороннего в данный момент. Мо Юйсинь задавалась вопросом, пожалеет ли бабушка Чанг о своем решении, когда наконец узнает правду?
Именно поэтому Мо Юйсинь хотела быстро прервать бабушку Чан, чтобы она воздержалась от дальнейшей критики, которая впоследствии может вызвать более глубокое сожаление.
Однако, кто мог ожидать, что бабушка Чан будет критиковать Мо Юйсинь со всей этой чушью и чушью?
«Мама, Чжиюань просто без сознания и скоро проснется. Не говори так, как будто он собирается… собирается… уйти из этой жизни! Мо Юйсинь ответила с красными глазами. Это то, что должна была делать мать? Проклясть собственного сына?
Даже если Чан Чжиюань смог полностью оправиться от своего нынешнего состояния, его выздоровление может потерпеть неудачу после того, как он выслушает проклятие собственной матери.
«Ваши постоянные ссоры не имеют значения. использовать для выздоровления Чжиюань, — Мо Юйсинь изо всех сил старалась сдержать свой гнев и продолжила, — Данчен здесь, чтобы навестить Чжиюань без каких-либо злых намерений. Она также не может относиться к Чжиюаню злонамеренно. Если Чжиюань сейчас не спит, человек, которого он больше всего хочет встретить, определенно Данчен, потому что она…»
«Ах!» Внезапно громкий пронзительный крик пронзил дверь противоположной больничной палаты и переместился в комнату, в которой они находились.
Никто из них не подготовились, поэтому все они были поражены этим внезапным криком.
Жуан Данчен даже подпрыгнул от этого неожиданного крика. Ци Чэнлинь быстро защитила ее, так как она не могла позволить себе испугаться.
«Как ты себя чувствуешь?» Ци Чэнлинь была обеспокоена, хотя в выражении лица Руань Даньчэнь не было никаких явных изменений.
Руань Даньчэнь покачала головой.»Я в порядке, просто немного в шоке.»
«Мама, Цзинцю проснулась. Я думаю, она поняла… — Лю Сянвэнь помедлила, прежде чем продолжить, — мы должны проверить ее и не позволять ей делать глупости.»
Бабушка Чан услышала Лю Сянвэнь и бросилась в комнату больного Чан Цзинцю, не продолжая спорить с Мо Юйсинь.
Мо Юйсинь взглянула на Ци Чэнлиня и Жуань Даньчэня. Затем Жуань Даньчэнь сказал:»Мы тоже должны идти.»
Мо Юйсинь кивнула и пошла в палату больного Чан Цзинцю. Дверь в комнату Чан Чжиюаня была оставлена открытой, чтобы они могли немедленно отреагировать, если бы в состоянии Чан Чжиюаня произошло какое-либо внезапное изменение.
Лао Лян тоже следовал за ними. Затем они увидели вошедшего в комнату Чан Цзинцю с пепельным лицом в полном сознании.
«Что происходит? Почему я ничего не чувствую? Я не чувствую ног!» Чан Цзинцю попыталась встать, но недавно ей сделали хирургическую операцию, и ее хирургический разрез был зашит. Таким образом, ее попытка встать с кровати оказалась тщетной.
Эффект анестезии уже прошел, но врач прописал Чан Цзинцю анальгетики, контролируемые пациентом, чтобы она не чувствовала боли в месте хирургической раны. Хирургический разрез причинял лишь небольшой дискомфорт, но это было совершенно незаметно.
Чан Цзинцю вообще не знала о ее нынешнем состоянии. Несмотря на небольшой дискомфорт в нижней части спины, она не знала, что на этом месте был свежезашитый хирургический разрез. Таким образом, рана разреза почти раскрылась после ее внезапной попытки встать с кровати, и из раны начала сочиться кровь.
Чан Цзинцю чувствовала боль в пояснице, но это было не так важно, как тогда отсутствие чувствительности в ее нижних конечностях. В настоящее время она больше не могла заботиться ни о чем другом, кроме своих ног.
Однако в нижней части ее спины не хватало энергии, что было к счастью, потому что она споткнулась обратно на кровать после неудачной попытки встать с нее.
Чан Цзинцю попыталась поднять себя так, чтобы она могла коснуться своих бедер вытянутыми руками.
Однако Чан Цзинцю вообще не чувствовал ее рук на своих бедрах. На самом деле можно было подтвердить, что он потерял осязание в нижних конечностях, без необходимости использовать руки для двойного подтверждения.
Чжан Цзинцю лежала на кровати с одеялом на нижних конечностях, но она их совсем не чувствовала. Несмотря на то, что ее нижняя часть спины была истощена, не требовалось больших усилий, чтобы просто пошевелить пальцами ног.
Даже так, Чан Цзинцю не справилась с такой простой задачей. Ее нижние конечности были лишены каких-либо ощущений и чувствовали, что они больше не принадлежат ей.
Чан Цзинцю тосковал по всем этим, которые до этого были естественными инстинктами.
Чжан Цзинцю стиснула зубы и изо всех сил сжала бедро. Силы хватило, чтобы разорвать мышцы, и при этом совсем не было боли.
«Как же так? Как такое могло произойти?» Несмотря на отсутствие энергии после операции, Чан Цзинцю собрала все свои силы, энергично сжимая и хлопая кулаками по бедрам, но она вообще ничего не чувствовала.
«Цзинцю! Бабушка Чан быстро остановила Чан Цзинцю, заметив, что она причиняет себе вред, войдя в комнату при поддержке Лю Сянвэнь.
«Цзинцю, что ты делаешь?» Бабушка Чан подошла к Чан Цзинцю, который рухнул на кровать, потеряв всякую энергию.
«Вы только что перенесли хирургическую операцию, поэтому вам нужно как следует отдохнуть. Если рана разорвется, будет катастрофа, так что перестаньте себя бить! Бабушка Чан держала Чан Цзинцю за руку и советовала.
Ци Чэнлинь и Жуань Даньчэнь стояли на пороге, прячась у всех на виду.
Чан Цзинцю в данный момент был не в настроении, поэтому она их не замечала и просто смотрела на бабушку Чанг с пепельно-серым лицом.
«Бабушка, что со мной случилось? Что на самом деле случилось со мной? Почему моя нижняя часть спины такая слабая? Почему мои ноги сейчас ничего не чувствуют? Чан Цзинцю крепко схватила иссохшее запястье бабушки Чан обеими руками.
Силы хватки Чан Цзинцю было недостаточно, чтобы причинить боль бабушке Чан, но глаза бабушки Чан покраснели при мысли о будущей жизни ее внучки, и ей стало ужасно жаль ее.
«Цзинцю, не волнуйся. Нет трудностей, которые нельзя преодолеть, — бабушка Чан с любовью смотрела на Чан Цзинцю, поглаживая ее волосы. Руан Данчен никогда до этого не видел такого любящего взгляда на лице бабушки Чан.
«Что это значит? Что вы имеете в виду на самом деле? Что не так с моими ногами? Это послеоперационный результат? Это из-за самой операции? Бабушка, скажи, мои ноги восстановятся после полноценного отдыха, да? Это анестезирующий эффект вызывает отсутствие чувствительности, верно?» Лицо Чан Цзинцю исказилось от страха и ужаса.
Очевидно, Чан Цзинцю просто обманывала себя.
Как Чан Цзинцю могла чувствовать рану на пояснице, если эта потеря чувствительности была вызвана действием анестезии?
Однако Чан Цзинцю скорее погрузится во ложь, чем столкнется с реальностью в настоящий момент. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь сказал ей, что ее потеря чувствительности на самом деле произошла из-за послеоперационного анестезирующего эффекта.
Чан Цзинцю с надеждой посмотрела на бабушку Чан, но бабушка избегала прямого зрительного контакта.
Лю Сянвэнь заметила поступок бабушки Чан и жестом указала на Мо Юйсинь, но Мо Юйсинь проигнорировала ее. Мо Юйсинь никак не могла утешить Чан Цзинцю, поскольку Чан Цзинцю была неблагодарной и порочной женщиной, которая не заслуживала того, чтобы другие делали ей добро. Более того, каждое слово, сказанное Мо Юйсинь, было бы неправильным, и Чан Цзинцю мгновенно забыла бы все хорошее, что она сделала.
У Лю Сянвэнь не было выбора, поскольку она не могла позволить бабушке Чан быть плохим полицейским.
По совпадению, бабушка Чанг жестом указала на Лю Сянвэнь, чтобы она объяснила ситуацию. Таким образом, Лю Сянвэнь пробормотал.»Цзинцю, доктор сказал, что ваша нижняя часть спины сильно повреждена и связанные с ней нервы повреждены, поэтому… ваши ноги…»
«Нет! Это невозможно! У меня до этого все было хорошо! Как это могло… — закричала Чан Цзинцю.
«Ваша нижняя часть спины получила огромную травму—» Лю Сянвэнь не хотела продолжать объяснение, но в глубине души она совсем не чувствовала особого сочувствия.
Лю Сянвэнь просто пыталась расположить к себе бабушку Чан, когда она хорошо относилась к Чан Цзинцю и лебезила перед ней. Поскольку Чан Цзинцю время от времени демонстрировала свое превосходство над Лю Сянвэнь, она сошла с ума искренне любить Чан Цзинцю.
В любом случае, Лю Сянвэнь приходилась Чан Цзинцю теткой — в конце концов, старшей.
Чан Цзинцю замер на месте. Там, где должны быть воспоминания, было пустое пространство, и ее разум был в вихре после того, как она проснулась от такого шокирующего осознания.
После прослушивания Лю Сянвэнь воспоминания начали возвращаться к Чан Цзинцю медленно, но верно, как осколки разбитых воспоминаний, соединяющихся воедино в ее мозгу.
Чан Цзинцю вспомнила деревню, где останавливался Хуан Пингуй, как она причинила себе вред, чтобы завоевать доверие Чан Чжиюань, и намеренно скатилась вниз по склону, когда Чан Чжиюань оттолкнул ее в сторону возле обрыва.
Это должен был быть хороший план, но кто мог ожидать, что Чан Цзинцю врежется в ствол дерева с такой огромной силой.
Наконец, Чан Цзинцю вспомнила мучительную боль в ней пояснице, когда она полностью остановилась рядом с деревом, от чего по ее спине побежали мурашки. Должно быть, тогда она повредила нижнюю часть спины.
Чан Цзинцю ни за что не решилась бы нарочно скатиться вниз по склону, если бы знала, что таков исход.
Тогда через некоторое время бабушка Чанг посоветовала.»Цзинцю, ты еще молод. Мы переживем это вместе. Кроме того, медицинские технологии развиваются с каждым годом. Посмотрите на нынешние медицинские технологии и оборудование, их изобрели совсем недавно! Возможно, через несколько лет будет найдено лекарство от вашего состояния, и вы, наконец, сможете ходить в это время, поэтому сейчас самое главное — выздороветь. Таким образом, ваше выздоровление будет лучше, когда представится возможность.»
Однако совет бабушки Чанг оказался бесполезным, поскольку Чан Цзинцю погрузилась в ход своих мыслей, зафиксировав свой разум на образе того, как она врезалась в ствол дерева.
«Это было дядя… дядя хотел оттолкнуть меня, вот почему… — рассеянно пробормотал Чан Цзинцю. Затем она крепко сжала руку бабушки Чанг и с горечью сказала:»Бабушка, что мне делать? Что со мной будет? Я парализован! Не покалеченный, а парализованный! Даже калека может ходить!»
Бабушка Чан вздохнула и попыталась избежать прямого зрительного контакта, в то время как Чан Цзинцю продолжил:»Я должен так жить в будущем? Бабушка, мне всего двадцать семь лет, я не хочу всю жизнь сидеть в инвалидной коляске! Кто будет высокого мнения обо мне в моем парализованном состоянии? Дядя… как он может быть так жесток со мной… что… что со мной будет? Бабушка, я не хочу так закончить! Я не хочу всю жизнь сидеть в инвалидной коляске или лежать в постели, как бесполезный человек! Я хочу, чтобы мои ноги снова стали нормальными, чтобы я могла стоять сама! Бухууу! Как бы я хотел не скатиться вниз по склону, я хочу вернуться в прошлое, чтобы все перевернуть! Буху… Что мне делать? Что я должен делать! Мои ноги! Мои ноги! Позвольте мне встать! Позвольте мне встать!»
Сердце бабушки Чан сжалось при виде жалкого состояния Чан Цзинцю, и она направила свой гнев на Чан Чжиюань, поняв причину, по которой Чан Цзинцю скатился вниз по склону. Однако она, казалось, забыла тот факт, что Чан Чжиюань оставался без сознания, а его судьба была неизвестна.
С другой стороны, Мо Юйсинь прекрасно знала о ситуации.
Мо Юйсиню надоело эгоизм Чан Цзинцю, и он холодно пожаловался:»Поскольку вы упомянули Чжиюаня, вы спросили о состоянии своего дяди после того, как проснулись? Он пытался спасти тебя и в итоге скатился вниз по склону вместе с тобой в то время.»
Однако Лю Сянвэнь схватила Мо Юйсиня за руку и сказала: суетиться по этому поводу с Jingqiu. Понятно, что она забыла узнать о состоянии своего дяди, так как сама только что получила сильный удар.»
Бабушка Чан тоже выразила свое недовольство, но Мо Юйсинь усмехнулась над Лю Сянвэнь и насмехалась:»Теперь ты». на ее стороне, но продолжите ли вы свою неизменную поддержку после того, как поймете, что она не внучка семьи Чан?»
Лю Сянвэнь в данный момент была в растерянности, озадаченная непониманием Мо Юйсиня. утверждение.»Невестка, я знаю, что ты не в хорошем настроении после того, как старший брат попал в аварию, так почему бы тебе не отдохнуть и тем временем не сопровождать его?»
Чан Цзинцю смотрела на Мо Юйсинь с шоком и страхом, и в этот момент она поняла, что Лао Лян тоже стоит рядом с Мо Юйсинь.
Лао Лян была на месте происшествия, когда все произошло.
Мо Юйсинь пренебрежительно посмотрела на Лю Сянвэня и усмехнулась:»Цзинцю, почему ты не объяснишь, почему твой дядя оттолкнул тебя в сторону? Почему бы тебе не объяснить причину твоего внезапного появления в деревне в J City? Это так далеко отсюда, и ни разу ты не был там с тех пор, как мы приехали в город Б, так почему же ты вдруг вернулся после стольких лет в деревню, в которой никогда раньше не был? Твой дядя заботится о тебе и будет стараться изо всех сил, чтобы получить все, что ты любишь или хочешь, так почему бы тебе не объяснить причину его внезапного раздражения на тебя, твои аргументы и то, как он в конечном итоге скатился по склону вместе с тобой?»
Ци Чэнлинь опустил взгляд на Руань Даньчэня, который может быть эмоционально затронут после прослушивания Мо Юйсиня.
Поскольку любовь и привязанность Чан Чжиюаня предназначались для Руань Даньчэня все это время.
Жуань Даньчэнь почувствовала взгляд Ци Чэнлинь и подняла ее взгляд, чтобы встретиться с ним взглядом. Затем она нежно сжала ладонь Ци Чэнлиня и мягко улыбнулась, показывая, что ее это совсем не беспокоит.
Взгляд Ци Чэнлиня был мягким, поскольку он перестал беспокоиться о Жуань Даньчэне.
С другой стороны Взгляд Чан Цзинцю становился взволнованным и беспокойным. Ее ноги больше не были главной заботой, поскольку ее славное будущее подходило к концу. Она действительно не представляла, как выжить, когда ее ждет такое мрачное будущее.
«Цзинцю, ты не собираешься объяснять? Я думаю, вам лучше сказать правду самому». Мо Юйсинь дал Чан Цзинцю шанс признаться, поскольку это имело иной смысл для признания себя, чем для того, чтобы услышать правду от других.
Взгляд пепельно-серого лица Чан Цзинцю неконтролируемо блуждал от страха и беспокойства.
Чан Цзинцю посмотрела на Мо Юйсиня и взглянула на сбитую с толку Лю Сянвэнь, которая понятия не имела, что происходит, прежде чем переключить взгляд на бабушку Чан и в итоге посмотрела на Чан Чжисин, которая стояла у двери. Затем она замерла.
Ци Чэнлинь и Руань Даньчэнь стояли на пороге!
Насмешка Мо Юйсиня запечатлелась в сознании Чан Цзинцю. Чан Цзинцю вздрогнула и закатила глаза, прежде чем потерять сознание.
«Цзинцю!— с тревогой закричала бабушка Чан, прежде чем Чан Чжисин нажала кнопку вызова медсестры в изголовье кровати. После тщательного осмотра врача и заключения, что все в порядке, бабушка Чанг пристально посмотрела на Мо Юйсиня.
«Что ты делаешь? Разве ты не знаешь, что она тяжело ранена? О чем вы думали, когда провоцировали ее? Сможете ли вы принять это, если останетесь парализованным на следующие шестьдесят или семьдесят лет своей жизни?— Бабушка Чан встала и указала Мо Юсиню прямо на нос.»Я знаю, что ты не любишь Цзинцю, и ей определенно не нужно, чтобы ты ей нравился, поэтому, если ты не испытываешь к ней симпатии, немедленно убирайся из комнаты!»
«Вы!» Бабушка Чанг повернулась к Ци Чэнлиню и Руань Даньчэню.»Выходи из комнаты! Даже не думай смеяться над нами!»
«Мама, ты уверена, что хочешь, чтобы они вышли из комнаты? Ты хочешь, чтобы твоя биологическая внучка заблудилась ради фальшивой внучки?» Мо Юйсинь холодно ответила.
Бабушка Чан в молодости была потрясающей женщиной, но в отличие от бабушки Ци, которая оставалась недвусмысленной и четкой в любых делах. Фраза»больше волос, чем ума» прекрасно описывала удивительность бабушки Чанг, но почему-то она все еще считала себя умной женщиной, которая много сделала для семьи.
Дедушка Чанг в то время контролировал бабушку Чанг, но после его смерти поведение бабушки Чанг стало еще более возмутительным и неразумным. Ее сыновья не жаловались, если только это не было абсолютно необходимо из-за сыновней почтительности, что привело к ее беспокойному отношению. Слова спустя какое-то время наконец сорвались с губ бабушки Чанг.— Что… что ты только что сказал? Что вы имеете в виду?»
Читать»Двуличный Муж, имей Порядочность» Глава 462 — Даже не думай смеяться над нами Two-Faced Husband, Have Some Decency!
Автор: Dawnesque, 恍若晨曦
Перевод: Artificial_Intelligence
