Two-Faced Husband, Have Some Decency! Глава 411 — Одна зеркальная камера с телеобъективом засняла всю сцену Двуличный Муж, имей Порядочность РАНОБЭ
Глава 411: Одна зеркальная камера с телеобъективом запечатлела всю сцену
«Тетушка, не говори так», — глаза Чан Цинцю покраснели, как будто ему было жаль Лю Жунхуа.
Лю Жунхуа была тронута, и ее желание разглагольствовать становилось все сильнее:»Знаешь ли ты, что в наши дни мне не оставляют даже еды. Когда домработница приготовит еду, для Шэнь Цзялян и Шэнь Чжицзин будет только две тарелки, а для меня ни одной. Если они вдвоем заняты и не приходят домой, экономка не будет готовить еду. По ее словам, Шэнь Чжицзин сказала ей, что мне не нужно готовить еду.»
«После всего, что я для них сделала, в конце концов я не смогла получить даже миску горячего риса. Я столько лет страдала в семье Шен и делала для них все. Теперь они хотят, чтобы я просто сдался и ушел. Как насчет всех тех жертв, которые я приносил на протяжении многих лет? Вот почему я не хочу просто так уходить. Я чувствую себя удрученным из-за того, что они так много использовали меня, и в конце концов все идет своим чередом. Я тоже сожалею. Если бы я ушла раньше, я бы не закончила так, желая уйти, но сопротивляясь», — сказала Лю Жунхуа, вытирая слезы.
Чан Цинцю вмешалась:»Тетушка, сначала выпейте чаю.»
Лю Жунхуа отхлебнула черного чая, затем опустила чашку. Она всхлипнула, а затем продолжила: — Этот дуэт отца и дочери бессердечен. Судя по тому, что я для них сделал, любой, у кого есть хоть капля совести, не поступил бы со мной так. Если бы я не умолял Руань Даньчэнь в начале, чтобы она заменила Шэнь Чжицзин…»
Лю Жунхуа внезапно остановилась и нервно посмотрела на Чан Цинцю, на ее лице отразились признаки сожаления, как будто что-то случайно сорвалось с ее языка.
В этот момент ее губы плотно сомкнулись и просто промолчали. Она опустила глаза, чтобы отвести взгляд от Чан Цинцю, подняла чашку и продолжала пить, пытаясь спрятаться.
«Тетя, что означают эти слова?» Чан Цинцю не собирался отпускать Лю Жунхуа так легко, поэтому сразу же задал вопрос.»Что сделал Жуань Даньчэнь в месте Шэнь Чжицзин?»
Чжан Цинцю оставалась начеку, ее интуиция подсказывала ей, что это что-то важное, что-то, что могло быть грязью на Руань Даньчэнь, которую она изо всех сил пыталась найти.
Лю Жунхуа продолжала трястись. ее голова с неестественным выражением, больше не плача. Она быстро ответила:»Ничего особенного. Просто забудь, что я сказал. Это то, чего я не могу сказать.»
После того, как Чан Цинцю так долго устанавливала приманку, и добыча была в поле зрения, она никак не могла позволить этой добыче уйти на свободу. Она изменила выражение лица, чтобы избежать подозрений Лю Жунхуа.
«Тетушка, ты все еще мне не веришь? Вы поделились со мной столькими вещами, но разве я когда-либо распространял их? Я просто хотел помочь тебе. Я могу помочь вам найти решение только в том случае, если вы расскажете мне, что именно произошло. Хотя я понятия не имею, о чем идет речь, но из того, что вы сказали, кажется, что это может сильно повлиять на семью Шэнь. Одних только ваших сил может быть недостаточно. Мы можем обсудить это вместе, а затем посмотрим, как мы можем использовать эту информацию должным образом, — со всей серьезностью сказала Чан Цинцю, а затем взяла на себя инициативу налить Лю Жунхуа в чашку черного чая.
Лю Жунхуа заколебалась, закусив губу. и долго считал. Чан Цинцю не торопил ее.
Лю Жунхуа через некоторое время вздохнул, а затем сказал:»Хорошо, я скажу вам. Цинцю, я действительно не относился к тебе как к постороннему. Я также считаю, что вы не будете разглашать эту информацию, так что можно поделиться ею с вами. Я храню это в своем сердце столько лет, что мне становится от этого плохо. Мне будет легче, если мне будет с кем поговорить.»
Следовательно, Лю Жунхуа рассказала ей об инциденте, когда Жуань Даньчэнь заняла место Шэнь Чжицзина, чтобы родить Ци Юсюаня для Ци Чэнлиня. выражение лица, неспособное скрыть шок, в котором она находилась.
Неудивительно, что Руан Даньчэнь был так уверен, что Ци Юсюань был ее сыном. Неудивительно, что она не знала подробностей, когда дело касалось прошлого Ци Чэнлиня.
Все это время она ошибалась. Она никогда не думала, что правда настолько невероятна.
Пока Чан Цинцю все еще была в шоке, она услышала, как Лю Жунхуа добавила:»Хотя Руань Даньчэнь не была моей биологической дочерью, я воспитывала ее столько лет. Как это может быть без чувств? Мне тоже было очень больно использовать ее таким образом. Все это время я чувствовал себя виноватым, чувствуя, что причинил ей зло. Я воспитывал ее столько лет. Даже если она не была моей, я уже принял ее как свою биологическую дочь. Однако только ради Шэнь Цзяляна и его дочери Шэнь Чжицзин я был вынужден пожертвовать собственной дочерью.»
«Тот Шэнь Цзялян даже слова благодарности не сказал, как будто соглашаясь позволить мне остаться в Семья Шен была лучшей наградой в моей жизни. Как бы Шэнь Чжицзинь ни издевался надо мной, он закрывал глаза, заставляя Шэнь Чжицзина презирать меня еще больше. Все из-за его невежества, от Шэнь Чжицзина до экономки, все смотрели на меня свысока.»
«Даже это было прекрасно, я думала, что после всего, что я для него сделала, он в конце концов решится жениться на мне. Однако оказалось, что с самого начала у него даже не было такого намерения», — возмутилась Лю Жунхуа.
Чан Цинцю сделала лицо, полное сочувствия Лю Жунхуа, но в глубине души она была холодна и безразлична..
Слова Лю Жунхуа были наполнены эмоциями, как будто она глубоко заботилась о Руань Даньчэне. Однако, если бы она действительно обращалась с Руан Данчен как со своей биологической дочерью, сделала бы она с ней такие вещи?
Как человек, который продал бы свою дочь, которую она всю жизнь воспитывала, просто так, Лю Жунхуа определенно не заслуживала доверия.
«Для них я даже солгал Руань Данчен, что попал в аварию только для того, чтобы вернуть ее семье Шэнь. Ради них я потерял свою дочь. Руан Данчен никогда не простит меня и не признает меня своей матерью. Если бы не они, я уже была бы свекровью Ци Чэнлиня. Что бы я еще попросил? Еще большее уважение? Однако я отказался от всего этого. Я так многим пожертвовал ради Шэнь Цзялян, но в конце концов потерял свою ценность. Он даже не разговаривал со мной, не говоря уже о том, чтобы показать мне приличный вид.»
Чжан Цинцю ухмыльнулась в глубине души. Шэнь Цзялян и Лю Жунхуа действительно были семьей, и даже жили вместе в одном доме. Оба эгоистичные люди. Неудивительно, что они были близки друг другу.
«Тетя, дай мне хорошенько обдумать это. Не волнуйтесь, я никогда никому не расскажу», — сказала Чан Цинцю.
Лю Жунхуа осторожно вытерла слезы:»После того, как я поделилась этим с вами, я чувствую себя намного лучше. Было так тяжело выносить это столько лет.»
Чан Цинцю утешил ее:»Не волнуйтесь, мы обязательно воспользуемся этой информацией, и семья Шэнь заплатит за нее. Я просто боюсь, что независимо от того, как мы это сделаем, Руан Данчен в конечном итоге окажется вовлеченным. Я не уверен, что вы…»
«Это не проблема». — решительно сказал Лю Жунхуа. Почувствовав, что она ответила слишком быстро, а выражение ее лица было слегка безжалостным, она вздохнула в знак покорности.»Теперь, когда она больше не признает меня своей матерью, в ее глазах я уже злой человек. Более того, в настоящее время она находится под защитой семьи Ци, она не пострадает.
Чжан Цинцю кивнула:»Если это так, я не буду чувствовать себя плохо, делая это. Дай мне подумать, а потом я дам тебе знать.»
…
В тот день, прежде чем Чан Цинцю смогла решить, как использовать информацию, полученную от Лю Жунхуа, она увидела, что новости о ней публикуются в газете.
Это то, что Гуань Лия сказала накануне во время банкета в честь дня рождения бабушки Чан, о том, как она бросалась на Ци Чэнлиня, несмотря на то, что знала, что Ци Чэнлинь уже был женат.
Чан Цинцю сердито съежился газету в комок.
Эта Гуань Лия, какая чепуха!
Когда она бросалась на Ци Чэнлиня, она не знала, что Ци Чэнлинь уже был женат. Она знала только, что у него есть невеста.
Хотя она все еще не хотела сдаваться, несмотря на то, что знала, что Ци Чэнлинь женат, она держала это при себе, даже бабушка Чанг не знала об этом. Гуань Лия лишь вскользь упомянула об этом, но тем, кто не был в курсе, могло показаться, что Гуань Лия клевещет на нее.
Однако Гуань Лия должна была выбрать ту ночь, чтобы поднять этот вопрос, ей трудно объяснить себя.
Несмотря на то, что ей не удалось решить этот вопрос с Гуань Лией, злиться в этот момент было бесполезно. Все, что она хотела знать в тот момент, это то, кто слил эту информацию.
Несмотря на то, что накануне на праздничном банкете было много гостей, все они были личными гостями, без каких-либо журналистов…
Чан Цинцю остановилась на мгновение, без журналистов не обошлось, ведь она сама была журналистом. Она ни за что не облила бы себя грязью, но, кроме нее, разве не было еще Гао Сяояна?
В газетной компании Гао Сяоян всегда был ее соперником. Об этом инциденте, должно быть, сообщил Гао Сяоян.
Чан Цинцю сердито бросился к столу Гао Сяояна и сказал с мрачным лицом:»Гао Сяоян, иди сюда!»
Брови Гао Сяояна дернулись, видя, как Чан Цинцю кипит, она последовала за ней на верхний этаж. Всю дорогу Чан Цинцю молчал, показывая мрачное лицо и наполняясь яростью. Она выглядела так, как будто была готова взорваться в любой момент, из-за чего Гао Сяоян пришла в замешательство.
Когда они достигли верхнего этажа, Гао Сяоян, следовавшая за Чан Цинцю, тоже начала раздражаться.
«Что ты хочешь…» Прежде чем Гао Сяоян успела закончить предложение, Чан Цинцю повернулась и тут же дала ей пощечину.
Гао Сяоян был сбит с толку ударом:»Чан Цинцю, ты сошел с ума?!»
Чан Цинцю бросил скомканный комок газеты в лицо Гао Сяояна:»Посмотри на это сам!»
Обычно получить газетой по лицу не помешает. Тем не менее, он случайно попал в ту часть, где ее только что ударили, заставив ее нахмуриться.
Чан Цинцю ударил ее без причины, как она могла не чувствовать себя обиженной? Гао Сяоян чувствовала, что у нее немного болит нос, но она сдержалась. Она развернула газету и, наконец, поняла, увидев заголовок статьи.
«Вы думаете, что это я слил информацию?» Гао Сяоян холодно посмотрела на Чан Цинцю, часть ее лица все еще горела от боли.
«Кто еще это мог быть, если не ты? Кроме меня, вы были единственным другим журналистом на вчерашнем банкете, и я не стал бы поливать себя грязью. Кроме того, я видел, как прошлой ночью вы печатали черновик на своем телефоне, — Чан Цинцю посмотрел на нее.
«Я печатал черновик, но я написал о том, как люди из восьми великих как это может повлиять на статус семьи Чанг в деловом мире», — Гао Сяоян не боялся говорить правду. Проект был одобрен директором, и Чан Цинцю сможет увидеть его, когда он будет опубликован.
«Я финансовый журналист, а не папарацци. Раздел развлечений меня не касается, и меня волнует только объем моей работы, — спокойно сказал Гао Сяоян.
— Журналист знает многих других в той же области. Кто знает, не слил ли ты информацию другим журналистам? Даже если вы этого не писали, то, по сути, то же самое, если вы просто рассказали кому-то другому, — сказал Чан Цинцю сквозь стиснутые зубы. ты. Мне не нужно прибегать к этим закулисным уловкам. Вы совершили эти постыдные действия, в конце концов об этом узнают другие. На вчерашнем банкете было полно людей, и люди разговаривали. Вы думаете, что ваше сообщество высшего класса очень благородно? Там нет таких как ты? Мы оба журналисты. Разве вы не понимаете, что даже в вашем сообществе люди любят распространять слухи и сплетни? С таким количеством людей, которые были свидетелями этого прошлой ночью, мне вообще нужно говорить кому-то конкретно?
Гао Сяоян указала на свое лицо, которое получил пощечину Чан Цинцю, не обращая внимания на то, насколько оно распухло, зная только, что пощечина Чан Цинцю была не легкой.
«Я Сочту эту пощечину своей неудачей. Получив от тебя эту неожиданную пощечину, я буду считать это усвоенным уроком. Если я когда-нибудь снова окажусь рядом с вами в будущем, я буду на 120 процентов бдителен, чтобы не причинить вам вреда, — расстроился Гао Сяоян. Она хотела вернуть пощечину Чан Цинцю, но она была меньшего роста по сравнению с ней, и ее руки также были короче. Теперь, когда Чан Цинцю защищалась, она бы не справилась.
Гао Сяоян прищурился. Поскольку она не могла ответить на эту пощечину, она скомкала газету и бросила ее прямо в лицо Чан Цинцю, а затем ушла, не оглядываясь.
…
Отпуск нашего маленького друга прошел очень быстро и удобно. Был понедельник, Маленькая Ци Юсюань официально пошла в школу.
Свободная и легкая зимняя праздничная жизнь подошла к концу. Это было снова в школу и домашнюю работу. Ци Юсюань ни в коем случае не чувствовал себя подавленным, наоборот, он был полон волнения. Он держал руку Руана Данчена на протяжении всего пути, взволнованный по какой-то причине, о которой никто не знал.
Жуань Даньчэнь с трудом мог понять мысли Ци Юсюаня, но Ци Чэнлинь помог объяснить:»Он ждал целых зимних каникул, просто ждал, чтобы показать, что у него есть настоящая мать.»
Слух После слов Ци Чэнлиня маленький парень сразу же остановился.
Жуан Даньчэнь посмотрел вниз. Малыш застенчиво держал ее за руку, его круглая головка была опущена, а основание ушей заметно покраснело от румянца.
Он стеснялся.
Увидев его таким, миловидность была слишком велика. Однако, когда она подумала о том, почему малыш так взволнован, у нее сжалось сердце.
Они прошли от парковки до школьных ворот. После того, как Ци Чэнлинь раскрыл свои мысли, Ци Юсюань теперь чувствовал себя смущенным, чтобы представить Руана Даньчэня всем. Он мог только говорить нормальным голосом:»До свидания, мамочка, до свидания, папочка.»
Сказав это, он взял свою сумку и вошел один.
«Юсюань!» Руан Данчен внезапно позвал его сзади.
Маленький парень тут же остановился и обернулся. Руан Данчен присела на корточки, а затем раскрыла руки:»Ты забыла поцеловать маму, прежде чем войти.»
Голос Руань Данчен был очень громким, так что все вокруг услышали ее.
Маленький красавчик лицо мгновенно просветлело и бросилось прямо в объятия Руань Данчена. Его маленькие мясистые ручки обвили ее шею и чмокнули в щеку.
«До свидания, мамочка», — сказал маленький парень сильным голосом.
Руан Данчен ответил на поцелуй его тоже. Ци Юсюань был в восторге. Как только он хотел уйти, он услышал, как Чжан Минмин кричит:»Ци Юсюань.»
Маленький парень остановился, подождал, пока Чжан Минмин отпустит руку матери, и бросился к ней со своей сумкой.
«Здравствуйте, дядя и тетя», — вежливо поприветствовал Чжан Минмин.
Ци Юсюань ни с того ни с сего откашлялся, привел в порядок свою аккуратно выглаженную форму и сказал Чжан Минмину:»Это мой Мамочка.»
Глаза Чжан Минмина прояснились, и он тут же расплылся в улыбке:»Поздравляю! Теперь у тебя наконец-то есть мачеха.»
Мальчик надулся и тут же ответил:»Она не моя мачеха, она моя настоящая мать!
«Я знаю, тетушка хорошо к тебе относится, прямо как настоящая мать. Я могу понять. Разве не это ты говорил мне все это время? Чжан Минмин похлопал маленького парня по плечу, пытаясь показать, что понимает ситуацию.
Впервые маленький парень почувствовал, что Чжан Минмин такой глупый! Он был великолепен в учебе. Было ли это из-за того, что он хорошо учился, что заставило его быть медленным в других аспектах?
«Я говорю, что она моя мама. Не мачеха, как настоящая мама, а моя настоящая настоящая мать, биологическая мать!» Ци Юсюань сказал сквозь стиснутые зубы, расстроенный почти до прыжка.
Чжан Минмин был сбит с толку, не в силах правильно переварить эту новость. Он мог только смотреть, как Ци Юсюань представляет следующего ученика:»Это моя мама, биологическая мать. Я буду под твоей опекой.»
После этого, увидев, что к нему подходит классный руководитель, малыш сразу же сказал:»Доброе утро, учитель Лю! Это моя мама, биологическая мать. Я буду в твоей опеке!»
После этого он помахал учителю физкультуры, который приближался издалека:»Учитель Чен, это моя мама, биологическая мать. Я буду на твоем попечении!»
Лицо Руань Данчен покраснело. Несмотря на то, что она была готова сотрудничать со своим сыном, она была очень смущена тем, что он рекламировал его таким образом.
Она чувствовала, что это ее первый день в школе, в то время как ее собственный сын вел ее в тот день..
Однако, увидев, как обрадовалась Ци Юсюань, Руань Даньчэнь почувствовала, что ей следует смириться с этим смущением. Пока маленький парень был счастлив, все было в порядке.
Глядя на его радостное выражение лица, можно было сказать, что он наконец-то мог законно сказать другим, что у него есть мать.
Учитель Лю и Учитель Чен оба были удивлены, услышав это. Они посмотрели на Руана Данчена. Все это время было общеизвестно, что мать Ци Юсюань неизвестна. Позже также стало известно, что у Ци Юсюаня появилась будущая мачеха.
Неожиданно мачеха внезапно превратилась в его биологическую мать.
При этом родители с детьми и приехавшие учителя все вежливо приветствовали Ци Чэнлиня и Руань Даньчэня. Увидев надменное выражение лица Ци Юсюаня, они не знали, как правильно на него реагировать.
Удивительно, но Ци Чэнлинь не сделал ничего, чтобы остановить поведение Ци Юсюаня. Только после того, как он некоторое время взволнованно представился, Ци Чэнлинь указал на большие часы в здании класса и сказал:»Ты опоздаешь.»
Ци Юсюань взглянул, а затем поспешно сделал предложение Ци Чэнлинь и Руан Данчэнь прощаются. Затем он на полной скорости побежал в класс на своих коротких ножках, в то же время оглядываясь на Руан Данчен и говоря:»Мама, мы продолжим это после школы!»
Руан Данчен:»…»
Здесь кипела активность. Никто не заметил, как через дорогу, в незаметном и темном углу, зеркальная камера с телеобъективом запечатлела всю сцену.
…
Наконец толпа перед школьными воротами рассеялась. Руань Даньчэнь и Ци Чэнлинь сели в машину.
Лицо Руань Даньчэня все еще горело. Это была середина зимы, но было так жарко, что ее шея была вся в поту.
Она сняла шарф и обмахнула щеки веером. Ци Чэнлинь наблюдал со стороны, наслаждаясь видом.
Он не остановил Ци Юсюаня, потому что чувствовал, что метод рекламы Ци Юсюаня был довольно хорош. Позже дети начальной школы Цзися расскажут об этом своим родителям, а родители распространят эту новость дальше. Все узнают, что он был женат на Руан Данчен. Это была бесплатная реклама.
Увидев покрасневшее лицо Руана Данчена, он почувствовал себя немного взволнованным. С ребенком дома было немного неудобно. Он не мог быть слишком открытым дома. Даже когда он вернулся в свою спальню, ему все еще нужно было оставаться начеку на случай, если Ци Юсюань постучит в дверь.
Ци Чэнлинь снял ремень безопасности и подошел, напугав Жуана Даньчэня. Он прижал ее к дверце машины.
Кончик носа почти коснулся ее горящих щек и слегка понюхал. Жар на ее лице, казалось, усилил ее собственный аромат, сделав его исключительно манящим.
Глядя на лицо Ци Чэнлиня крупным планом, Руан Даньчэнь тяжело сглотнул.
Очарование этого парня было слишком сильным. Находясь так близко, она едва могла сохранять спокойствие.
Из-за увеличенного изображения его лица она не могла ясно разглядеть его черты, но его черты лица в ее поле зрения по-прежнему были изысканно красивыми.
Чтобы ясно видеть его, Руан Данчен слегка прищурила глаза и обняла его за талию:»Давайте найдем день и отправим этого маленького парня в дом его бабушки, чтобы мы могли остаться дома одни. С таким большим третьим колесом невозможно наслаждаться личным временем».
Читать»Двуличный Муж, имей Порядочность» Глава 411 — Одна зеркальная камера с телеобъективом засняла всю сцену Two-Faced Husband, Have Some Decency!
Автор: Dawnesque, 恍若晨曦
Перевод: Artificial_Intelligence
